ПОД ШУМ ДОЖДЯ.
Северный Тиман место для многих неизвестное в принципе.
Звучит хорошо, но на этом все и заканчивается. Я давненько слышал о загадочном Тиманском краже, о удивительной и непостижимой по своей красоте реке Балая,
которая обладает умопомрачительной прозрачностью бирюзовых вод, белыми скалами по берегам, которые местами сменяются отвесными кручами красного мрамора и даже черными останцами.
О реке Белая где живут огромные хариусы и крупная кумжа. Где есть и лосось.
До меня доходили так же слухи и о других реках этого невероятного по своей дикости края.
О реках, в которые заходит самая крупная, просто огромная, морская кумжа весом до 7 килограммов, о морских арктических гольцах которых ловят в тихих местах рек под осень.
И о даже таких необычных для русского Севера рыбах как морской омуль, морской сиг и даже нельма. Этот невероятный перечень всевозможной лососевой рыбы,
которая может попасться на мушку кажется чем-то нереальным. Я рассматривал карту и все больше и больше погружался в неизведанный мир суровой северной тундры и скал и рек,
сбегающих в Баренцево море.
Изучение карты всегда волнует. Мы рассматриваем изгибы рек и пытаемся найти признаки деревень или дорог, мы рассматриваем огромные территории, покрытые только озерами и ручьями.
Нередко множество полезной информации может подсказать интернет, но только в том случае если место изучения посещаемо.
Тогда мы увидим и карты, и фотографии, и отчеты.
Но в случае с огромными территориями Северного Тимана это не всегда так. Изучая их, нужно быть готовым, что огромные пространства «диких пустошей» будут совершенно лишены любых описаний.
В общем вирус, опаснейший микроб любопытства попал в самую благоприятную почву.
Путешествие было запланировано на осень.
Изначально мы надеялись, что первая половина сентября будет наиболее подходящей для первого ознакомления.
По ночам все еще должно быть тепло, а значит есть шанс иметь и грибы, и ягоды. Что будет не так холодно бродить и по самой реке, да и с рыбой уж как-то мы сможем поладить.
Мы смаковали о всех прелестях ранней золотой осени, первых листопадах, утренних туманах и небольших заморозках которые должны усмирить кровососущих насекомых тундры.
В мечтах мы всегда видим, что все идет идеально, нет ни скользких камней, ни комаров, ни шороха осеннего дождя. Ветер в мечтах как явление отсутствует полностью,
как, впрочем, в мечтах у нас не путается поводок, не подтекают вейдерсы и не стынут руки, а мушка не цепляется за водоросли…
Когда часто летаешь на вертолете над Кольским полуостровом, то время от времени видишь, как тундру пересекает след вездехода.
Эти следы, а особенно их направленность время от времени даже может отвлекать от нудного перелета, — начинаешь размышлять в какое место стремились попасть люди.
След, это намек, просто так никто и никуда ехать не будет, значит ТАМ что-то есть и это что-то может быть интересным для осмысления.
Тундровая колея может идти и к удаленному от всего мира домику на берегу озера или к интересному участку реки. Это дороги рыбаков, охотников, местного коренного и не коренного населения.
Когда же ты летишь над Северным Тиманом под тобой только ровная как стол тундра без каких- либо намеков на любой след человека. Нет колеи вездехода, нет остатков строений, костровищ, троп.
Нет ничего. Даже озер долго нет. Бескрайняя осенняя тундра и только где-то вдалеке угадывается что-то похожее на хребет.
Полет над этими местами это полет над древним миром до момента освоения его человеком.
Продолжение следует…
;-)))